ДАЧНЫЕ ЗАРИСОВКИ. МОСКВА-РЕКА
Прислано admin на Сентября 01 2011 14:27:01
Павел Кашин
ДАЧНЫЕ ЗАРИСОВКИ. МОСКВА-РЕКА
Мне непременно хотелось увидеть Москва-реку. Нет, не ту вальяжную гладь, закованную в гранит и украшенную неизменной радужной плёнкой от вылитых химикатов. Не ту реку, что пересекает столицу с запада на юго-восток и делит её на две неравные части. А небольшую и неглубокую речку с быстрым течением, что петляет по лесам западного Подмосковья среди песчаных сосновых грив, тёмных еловых лесов, а может быть, и заболоченных ивняков.
Да и, согласитесь, глупо, уехав за сотню километров от столицы, постоянно обустраивать свой клочок земли возле недавно обретённой сарайки и не знать окрестностей. Тем более что всего в 4–5 километрах по ещё незнакомой мне местности извивается в своём верхнем течении Москва-река, такая знакомая многим по «парадным» фотографиям и неизвестная одновременно.
Ранним июньским утром отправляюсь в пеший переход. Можно было поехать и на рейсовом автобусе, но хотелось внимательно обозреть окрестности, надышаться воздухом. Да-да, надышаться. Редкие машины, проносящиеся по третьестепенной асфальтированной дороге, не могли существенно его, воздух, изгадить.
Сразу за деревней дорога выходит в поля, обрамлённые вдалеке задворками садовых товариществ слева и покосившимся забором заброшенной военной части справа. Что это была за часть, даже местные жители уже не помнят. Но лазить через многочисленные прорехи в деревянной ограде всё ж опасаются. Кто знает, с какой «начинкой» растут там грибы и растут ли вообще? Чуть дальше территории части к лесу жмутся кажущиеся с дороги уютными корпуса дома отдыха. Тоже брошенного. Странно. Все ратуют за развитие туризма в средней полосе России, цены в «суперпансионатах» растут как на дрожжах. А тут – полное запустение. Сосновые леса, вырубки… Попиливают здесь корабельные сосенки «белые» либо «чёрные» лесорубы – про то неведомо, да и не очень-то интересно! Зайдёшь в такой лес – и можно до самого Можайска проплутать! Страшно? Как сказать. Зато отрадно осознавать, что цивилизация московская хоть и коснулась этих мест, но как-то выборочно и ещё не очень агрессивно.
Старониколаево. Здесь «моя» шоссейка заканчивается, упираясь в дорогу Нестерово – Кожино. Первое лежит на трассе А108 – Московское большое автомобильное кольцо. Там мне делать нечего! Мой путь – в Кожино. Этот населённый пункт в справочниках почему-то именуется «посёлок». Хотя фактически, при условии нахождения в нём церкви Воскресения Христова, это всё-таки село.
Оно расположилось на высоком правом берегу Москва-реки, чуть выше впадения в неё маленькой речки Елицы. Село известно с 1646 года, когда здесь, в вотчине некоего Ивана Маркова, сына Поздеева, была выстроена деревянная церквушка. В тогдашних документах можно прочесть: «По книгам Рузския десятины старосты поповского Предтеченского попа Трофима в нынешнем в 1646 году прибыла вновь церковь Воскресения Господа нашего Иисуса Христа в вотчине Ивана Поздеева, села Воскресенского, Кожино тож, дани два алтына (6 копеек), десятинных — гривна (10 копеек)». Величина церковного оклада показывает, что сельцо Кожино уже в то время было довольно состоятельным.
Первоначально же эта церковь была, видимо, только усадьбой и содержалась владельцами села. Только в 1703 году помещица Авдотья Ивановна Языкова отделила от своих владений земельные угодья для церковного причта. В это время церковный приход составлял около 50 крестьянских дворов в Кожине и в соседних деревнях: Тимофееве, Баранове, Белках. Село неоднократно меняло хозяев, в 1762 году им владел князь Николай Сергеевич Долгоруков.
В 1842 году на месте старой, обветшавшей церкви была построена церковь, которая и сейчас находится в поселке Кожино. Выстроенная в стиле ампир, она не сразу приобрела свой теперешний облик. В виде массивного кубического здания, с равными выступами алтаря и притвора, церковь завершалась низким барабаном с большим куполом. Ощущение строгости, застылости несколько уменьшали полукруглые углубления на фасаде, разделяемые фигурным поясом кладки – тосканским антаблементом. Это было решение выразительного усадебного храма-усыпальницы, с отдельно стоящей колокольней. Вскоре после окончания строительства, видимо, по моде того времени, между колокольней и огромным кубом храма была встроена трапезная. Очень маленькая и узкая, она объединяла все постройки Кожинской церкви в одно строение.
К сожалению, совсем не ясно, когда и кем создавался внутренний декор этого храма. Изучение остатков иконостаса, проведенное в 70-х годах, позволяет допустить, что он был перенесен сюда из какого-то другого храма, размерами не уступающего Кожинскому. Если иконы можно было датировать первой половиной XIX века, то деревянные детали иконостаса скорее соответствовали второй половине XVIII столетия.
С Воскресенским храмом связана любопытная история. Два местных предпринимателя во времена перестройки решили разместить в пустующем храме производство. Приспособили, как могли святую церковь под цех, частично срубив фрески. Но вскоре между партнёрами начался разлад, переросший во вражду. Один из коммерсантов был убит, а другой отправился в места не столь отдалённые. «Каждого настигла кара Божья», – говорили кожинские старушки. Церковь же со временем была возвращена в лоно РПЦ, отремонтирована и ныне является действующей.
Не слишком большое, на мой взгляд, но массивное, основательное сооружение это гордо возвышается над извилистым руслом реки. А колокольня издалека видна сквозь деревья с левого, низкого берега.
Ещё одной достопримечательностью в Кожино является подвесной пешеходный мостик через Москва-реку. Признаться честно, в первый свой приход в эти места по весне я его и не углядел, любуясь заречными далями, ещё не отягощёнными зеленью листвы. И только потом, разглядывая полученные снимки, был удивлён, заметив это искусственное сооружение. Оно, это сооружение, оказалось весьма подвижным. Сначала я попробовал воспользоваться им крайне осторожно, держась за поручни обеими руками, словно крепко подгулявший в кабаке мужичок. Потом, подметив, как лихо преодолевают его местные, понял главную «феньку»: при ходьбе нужно попадать в резонанс. Тогда шаг получается бодрым и идти по мостику совсем не страшно.
Обратно, изрядно находившись, я возвращался на автобусе. Не знаю, как в других районах Московии, но пригородные автобусы в Рузском районе ходят весьма своеобразно. Если в Москве автобусный маршрут незыблем, согласно присвоенному ему номеру, то здесь номер маршрута показывает только примерный путь его следования. Скажем, из района, близкого к городу Рузе, в район, близкий к ж/д станции Дорохово. Конкретный маршрут привязан к так называемой нитке графика, то есть к конкретному рейсу. Интересно и чем-то роднит местные автобусы с электропоездами.
Вечерело слишком быстро. И неудивительно! Огромной чёрной тучей наваливалась грозовая волна. Как оказалось, далеко не последняя. После первой, пребывая в уверенности, что природный катаклизм не повторится, я развёл в мангале огонь: и настроение себе поднять на фоне быстро пришедших сумерек, да и купленные в Кожино пяток сливочных сосисок нажарить к утреннему чаю. Какое там! Оставив жарко разгоревшееся пламя на произвол судьбы, я позорно ретировался. Мне было стыдно за моё предательство весёлого огонька. Огонь боролся до последнего. И даже после второй грозовой серии он разгорелся с новой силой, но… Пришла третья волна, и огонёк в мангале умер. Мне было его жалко, почти как живое существо. Я даже мучился угрызениями совести, вспоминая, как боролось порождённое мною пламя с небесной стихией, и ощущал себя предателем по отношению к нему.
Электричество отключилось. Спать под гром не хотелось вовсе, и я нашёл новое развлечение: любовался отблесками, разбрызгиваемыми по маленькой комнатушке светом вагонного свечного фонаря. Пока шло отвоёвывание территории у природы, «довести его до ума» не было ни времени, ни сил, ни желания. А вот функции свои он выполнял исправно. Даже несмотря на то, что отполированный до зеркального блеска лист железа, играющий роль рефлектора, затерялся в недрах московской квартиры.
Стихла буря, дали свет. На улице запели соловьи. К дуэту периодически подключался третий, но он был далеко и до меня доносились лишь некоторые его трели. Природа успокоилась, наступила ночь.
Вот вам и сад-огород: можно ковыряться в нём, не разгибаясь, в позе «мама полы моет», а можно и окрестности обозревать. Сколько интересного попалось на глаза только за один мой дачный день!
А скоро и новый летний сезон. Продолжение следует?
Продолжение темы