ПереезД [dot] РУ

ШАТУРА-ПАССАЖИРСКАЯ

Павел В. Кашин, Москва

С компанией таких же, как и я, увлечённых железной дорой пацанов меня познакомили только когда я учился в 9-м кассе обычной московской средней школы. Поздновато, конечно, но что поделаешь? Зато теперь было с кем пообщаться на единую для нас тему «рельсов и шпал», совершать совместные вылазки на «железку». Простое её созерцание быстро надоело. Хотелось как-то фиксировать то, что увидел или узнал нового. Поэтому с января 1985 года я стал учиться пользоваться фотоаппаратом. Немаловажным, видать, был и тот факт, что первый опыт фотографирования получился неожиданно удачным! Будь он иным, трудно сказать, занимался бы я фотографией ныне! Теперь это трудно объяснить, но даже подаренная дедом «Смена-6», совсем простая, «как три копейки», требовала кое-каких теоретических знаний и практических навыков. Не то, что современные «цифромыльницы»: навёл, нажал, посмотрел результат! Но мой рассказ сейчас не об этом.

Летом 1985 года вся ватага моих товарищей устремилась в Кратово, на Детскую железную дорогу (далее – просто ДЖД), на очередную практику. Я в кружок ходил хоть и добросовестно, но только на последнем году обучения. В самом деле, не сидеть же с пятиклашками и слушать про то, что и так самостоятельно изучил?! Так что и практикант на лето из меня получился чисто номинальный. Больше приезжал поболеть за товарищей, покататься в необычно маленьком поезде с тепловозом ТУ2 во главе и вообще разнообразить ставшую скучной с моим постепенным взрослением жизнь на дедовой даче.

– Прикольная у нас узкоколейка, да? – как-то заговорщически спросил меня Серёга, один из «наших».
– Да, а что? – не чувствуя подвоха ответил я.
– А хочешь на НАСТОЯЩЕЙ побывать?
– Это в Электрогорске, что ли? Я там уже был и на ТУ4 катался. Прикольно было! Можно и ещё раз съездить, я не против!
– Да ну его, этот Электрогорск! – поморщился Серёга. – Я вот слышал от одного парня, что в Шатуре тоже есть узкоколейка. Большая! Там даже поезд пассажирский ходит! А рядом ещё одна, в Черустях. По ней народ со станции дальше на дачу ездит, на болота. «Кукушкой» кличут.
– Сразу две узкоколейки рядом? Интересно! Надо бы съездить! А когда?

Свободное время у обоих нашлось только в самых последних числах августа. ЭР1-213 повёз нас с Казанского вокзала в направлении Шатуры. Посещение Черустей оставили «на сладкое», если в первой точке ничего заслуживающего внимания не найдём. Черусти мне казались более интересным местом. Во-первых, там заканчивалась электрификация на Казанском направлении. А что начиналось? Тепловозная тяга? Под боком у столицы? Ну-ну! Во-вторых, уж больно хотелось посмотреть на маленькие зелёные вагончики, в которые местные дачники пересаживаются с московской электрички. «ПАФАВАГИ», что ли? Ладно, доедем – увидим и узнаем. (Надо пояснить, что НАШИ пассажирские вагоны производства Демиховского завода от ИХ, польских, производства завода «ПАФАВАГ» я уже отличать умел. Тем более, на самой ДЖД в Кратово вторые на первые полностью заменили незадолго до того.)

По дороге предъявили проходящим по составу контролёрам свои «ксивы» «детских железнодорожников». Они, хоть и неофициально, но давали право на проезд в электропоездах без билетов. Не, попадалась принципиальная «контра», но в большинстве своём линейные работники ревизорского аппарата были к нам благосклонны и воспринимали не иначе как подрастающую смену работников стальных магистралей.

– Ты знаешь, – обратился я к своему компаньону, – а ведь 213-я раньше на моём Горьковском ходу работала. Это её сюда, видимо, из-за ЭР2Р спихнули.
– Ну да. Тут же, вроде, новое депо открыли, в Куровской. Надо его чем-то наполнять.
Так вот за разговорами, дрёмой да глядением в окно до Шатуры и доехали. Народ с поезда целенаправленно валил вниз с платформы, через пути и бесследно исчезал в здании вокзала, выходя в город по ту его сторону. Пошли было и мы «по течению», но быстро сообразили, что узкоколейка по-любому, как-то с широкой колеёй связана должна быть. Значит, стоит идти строго вдоль путей. А раз со стороны Москвы, откуда приехали, мы ничего ТАКОГО не заметили, то идти стоит в сторону Черустей.

Параллельно главному ходу шёл какой-то подъездной путь. Ширококолейный. Главный ход постепенно в горку забирается, а этот низом идёт. И мы по нему: авось куда-нибудь и выведет. Вывел-таки. Ну, точно! Вот какая-то конторка типа лесопилки. Из под хлипкого забора выбирается долгожданный нами узкоколейный путь и куда-то в траве дальше параллельно широкому тянется. А это что? Недаром пути главного хода на насыпь взбирались. Вот путепровод. Для чего? Ба! Да это пересечение с узкоколейкой! Два узкоколейных пути ныряют под насыпь и скрываются где-то среди покосившихся заборов частного сектора и высокой травы. Без подзорной трубы не разглядеть. А с другой стороны?

Я оглянулся и мгновенно оху… да-да! Именно это слово так и просится на бумагу! Но уж будем людьми художественно культурными. Итак!

Я оглянулся и мгновенно остолбенел: прямо на меня сурово смотрел красным глазом входной светофор. Он охранял въезд на крупную станцию. Узкоколейную, но самую что ни есть настоящую: с коробками централизованных стрелочных переводов в траве, светофорами и даже длиннющим переходным пешеходным мостом! На рядом расположенной станции МПС, откуда мы только что пришли, такого не было! Как мы помним, там люди спускались с высокой островной платформы и переходили пути по дощатым мосткам. А тут мост, как рамка фотопортрета, обрамлял удивительную для нас картину. В неё, помимо паутины узкоколейных путей, стрелок и светофоров, уместился ещё и миленький вокзальчик в зарослях кустов с низкой пассажирской платформой перед ним. У платформы вроде и поезд стоит, но это показалось уж совсем невероятным!

Фокусируем взгляд обратно на передний план. Справа от светофора в кустах спрятались у/к вагоны – крытые и думпкары. На первый взгляд такие же, как и на широкой колее, но ма-аленькие! И от того более приветливые, что ли.

Станция именовалась не иначе как «Шатура-Пассажирская». Так было написано на здании вокзала. Кстати, вполне себе стандартного. Такие и на обычной железнодорожной линии встречаются. Даже некое подобие зала ожидания с заколоченным окошечком билетной кассы имеется. На стене перед входом внутрь под рамочкой за стеклом – расписание пассажирских поездов. Названия конечных пунктов нам ничего не говорили. Непонятно было даже, в какую сторону какой идёт: на юг, ныряя под широкую колею, или же в противоположном направлении. Всё время, что я изучал расписание, меня не отпускала мысль, что это всё чушь какая-то! Какая узкоколейка? Вот же он – вокзал, вот – расписание ПАССАЖИРСКИХ поездов. Небогато их тут ходит, но это как на любой железной дороге, если километров на 200 от Москвы отъехать. Но стоило мне развернуться на 180 градусов – и необычный сон снова превратился в чудесную явь: к двум демиховским пассажирским вагонам цеплялся тепловоз ТУ4. Такой мне уже был знаком по ранее посещённому Электрогорску. Набираемся смелости, делаем по паре фото, а потом приступаем к опросу мужика, высунувшегося из кабины. Он внимательно наблюдал за процессом съёмки, но враждебности не выказывал.

– А куда этот поезд? – спросил Сергей.
– В Лосево, - доставая пачку сигарет без фильтра и закуривая, ответил мужичок.
– А далеко это?
– А вам зачем?
– Прокатиться хотим! Узкоколеек таких никогда не видели, – честно заявили мы. – Только чтобы потом обратно в Москву успеть…
– Далековато будет, поздно вернётесь, мамки переживать будут! Вы до Чёрного озера скатайтесь, обратно и пешком вернуться можно.
– А в кабину возьмёте? Мы с Детской железной дороги, из Кратово. Тоже на машинистов учимся.
– Смена, значит? Садитесь, не жалко!
С другой стороны в кабину заскочил молодой парень, помощник, наверное. Потихоньку трогаемся. Трудно описать такое. В кабине тепловоза! По узкоколейке! С пассажирским поездом! (Далее – поток эмоций без текста!)

Между тем поезд постепенно набирает скорость, не шибко прытко, но едет! Смотрим по сторонам во все глаза. Слева чуть впереди гудят бетонные громадины Шатурской ГРЭС, справа – отстой торфовозных вагонов. Выходная горловина станции. Стрелки с электрической централизацией, светофоры. Светофоры явно «самолепные», но оттого впечатление от невероятно оснащённой по самому последнему слову техники узкоколейки не портится совершенно! Станционные пути, сходясь друг с другом, постепенно исчезают под кузовом тепловоза. Вот только что-то рядом лежащий путь никак не вольётся в тот, по которому мы едем.
– Не понял! У вас тут двухпутка что ли? – в недоумении спрашиваю машиниста.
– А то как же! До самой Долгуши! – не без достоинства ответил тот.
– Долгуша… Далеко это?
– Прилично!

Больше я вопросов не задавал, некогда было. Пути, протиснувшись между корпусами ГРЭС и озером, что расположилось справа, выходили на перешеек теперь уже меж двух водных гладей. День был солнечный, и от окружающей поезд яркой бездонной синевы и сверху, и снизу аж глаза заболели! А тут ещё и новое чудо: нас встречал зелёным огнём входной светофор следующей станции.

– Вот и Чёрное озеро, – сказал машинист, притормаживая у сооружения, весь верхний этаж которого был обрамлён по периметру балконом с перилами из серого, побитого местными ветрами да дождями бруса. – Вам лучше здесь выйти, а то потом долго назад пешком топать.
Мы поблагодарили приветливую бригаду и пожелали им доброго пути.

Чёрное озеро. Какого подвижного состава здесь только не было! Мы бродили среди необычной для нас рельсовой техники, словно затерявшиеся в чужих мирах путешественники. Пожарная машина… на железнодорожном ходу. Настоящий восстановительный поезд на отдельном пути. Я ведь тогда ещё не знал, что на торфовозных узкоколейках и «пожарка», и восстановительный используются чаще, чем на обычной железной дороге. Значительно чаще!

Вот – пункт технического обслуживания локомотивов. «Спят усталые игрушки…» В них, тепловозах узкой колеи, и впрямь, как нам тогда казалось, было что-то неуловимо игрушечное! Но в то же время это были самые настоящие локомотивы. Один даже по традиции тех лет гордо нёс на борту надпись: «Комсомольско-молодёжная бригада»!

Черусти. Вот куда хотелось бы сегодня ещё успеть.

– Пойдём назад, что ли? – с неохотой спросил я напарника.
– Да… Пора бы… – Сергей внимательно вглядывался в сторону нудно гудящей ГРЭС, Смотри! А сюда что-то оранжевое едет. Колобашка какая-то.

Мы бросились в сторону входного светофора, по щиколотки увязая в песке с тепловозной экипировки. Н-да… не шибко удачно, но нечто с надписью ЭСУ-3 на ярко-оранжевом борту снять удалось.

А у знакомого вокзала Шатуры-Пассажирской вновь под посадку стоял поезд. На этот раз ехать он собирался в другую сторону. В его голове гордо застыл «в низком старте» тепловоз с хорошо запоминающимся номером «2727»! Кстати, такое величайшее сооружение для узкоколейки, как переходной мост, местное населения явно игнорировало: параллельно ему прямо через рельсы и шпалы была протоптана уверенная народная тропа!

Нет, искушение попасть ещё и в Черусти было сильнее желания остаться, побыть на этой удивительной дороге ещё хотя бы какое-то время. Да вроде и осмотрели всё, отсняли. А что не успели – отсюда до Москвы всего-то 126 километров на электричке! От объёма совершенно новой, непривычной информации, от невероятных впечатлений хотелось глотка свежего воздуха где-то в стороне от всего этого удивительного места, как-то немного остановиться и перевести дух, какого-то тайм-аута, как сказали бы сейчас. Так что вперёд, на черустинскую электричку!

* * *

С шипением открылись двери, мы прибыли. Островная платформа. На соседнем пути «бубнит» дизелем салатовая «Луганка» (Тепловоз серии 2ТЭ10Л ), уже прицепленная к составу пассажирского поезда. Здесь электрификация заканчивается, дальше московские электрички не ходят. Для нас с приятелем это было равносильно… нет, не краю света, конечно, но какому-то концу знакомого нам мира. И этот рубеж охранял внушительный наряд милиции. Люди в серой форме чинно расхаживали по перрону то тут, то там. Зачем их здесь столько? Ах, ну да. Смена локомотива, длительная стоянка… Пассажиры только-только столицу покинули, перекусили, а кто-то наверняка и закусить успел. Так что ситуация требует контроля…

В такой обстановке доставать фотоаппарат совсем не было желания, опыт общения с правоохранителями на предмет: «А не шпиён ли ты часом, пацан?» уже был, и не единожды. Так что быстрей надо ноги делать из толпы в более тихие закоулки станции.

– Куда дальше-то? Где тут на «Кукушку» пересаживаются? – толкнул я Сергея.
– А я знаю? – удивлённо посмотрел он на меня, - Пошли искать!

Искать почему-то пошли на задворки депо, где наткнулись на ряд уже весьма покоцанных остовов тепловозов ТЭ2. И тут случилось то, чего я себе простить не могу даже по прошествии стольких лет! На станцию со стороны Мурома прибывало нечто! Я побежал поближе к насыпи главного хода, на ходу вытаскивая фотоаппарат. Не повезло! Его ремень запутался в сумке. Когда «Смена» всё же оказалась у меня в руках готовой к работе, снимать было поздно!

А снимать было что! На станцию прибывал пригородный поезд Ильичёв – Черусти. Он следовал по двухпутному перегону, пока ещё тепловозному. Но над путями, как бельевые верёвки, уже провисали от одной новёхонькой опоры к другой только что смонтированные провода контактной сети. Сам поезд состоял из одной секции «Луганки», шедшей переходной площадкой («гармошкой») вперёд, и прицепленного к ней в меру облезшего плацкартного вагона, облепленного пассажирами со всех сторон. Как на картинках про экзотику железных дорог какой-нибудь Индии, люди удобно располагались на крыше, свисали с подножек, оккупировали оба вагонных торца! Покачивая прикреплённым над переходным суфле прожектором, «Луганка» невероятно бодро вкатила свой маленький состав на станцию. Так бодро, что снимка я так и не сделал – ни «в морду», ни вдогонку, увы. Понимаю, что в той ситуации шансов у меня не было, «светить» фотоаппаратом, гуляя по территории депо, как потом оказалось, было чревато неприятными объяснениями. Но всё равно из года в год, вспоминая ту поездку, я каждый раз грустно вздыхаю и пытаюсь укусить себя за локоть.

В расстроенных чувствах двинулись мы обратно на станцию. Тем более что увлекательный и полный впечатлений день начал клониться к закату. Август всё-таки. Зима не за горами! У дежурки тогда ещё вполне настоящего депо дремала пара местных ждал своей работы ВЛ22м, рядом с ним стоял паровоз – «ЭРка». Да-да, я не опечатался! Электровозы были самые что ни есть местные, приписки ТЧ-9 Московской ж.д., т.е. локомотивного депо Черусти. Это уже потом, после полной электрификации участка Черусти – Вековка – Казань – Дружинино, депо закроют. Его номер передадут моторвагонному депо Пушкино, которое на пару десятилетий обретёт независимость от Москвы-2, а потом, уже в XXI веке, снова его потеряет.

Как оказалось, за процессом съёмки паровоза из открытого по случаю тёплого вечера окна внимательно следил дежурный по депо. Я, конечно, его сразу заметил, но решил не подавать виду. Уж очень паровоз снять хотелось, настоящий. И вот теперь…

– Эй! – терпение дежурного лопнуло, и он окликнул нас. – А чёй-то вы тут паровозы снимаете?
– М-м-м… Да так… интересно ведь… паровоз… настоящий… живой… никогда не видели… Мы сами из Кратово, с Детской железной дороги… – неуверенным дуэтом начали отговариваться мы.
– Я вам щас покажу детскую дорогу! – закипел он. – Паровоз они не видели! Не паровоз – а стратегический запас страны! Понятно?! А вы его снимать вздумали!
– Так мы, ведь это… интересно же…
– Я вам щас покажу «интересно». Вот вызову наряд со станции, и будете им сказки рассказывать! А ну марш на электричку московскую, пока она не ушла!

Повторять нам дважды не пришлось. Миг – и мы уже сидим в вагоне, где-то в самой середине электропоезда. Когда состав отправился в сторону Москвы, напряжение спало, но неприятный осадок от общения с дежурным остался.

За вагонным окном в траве тянулись какие-то запасные пути. Нет, не узкоколейные – обычные. Но их рельсы так настойчиво прятались в траве, что это выдавало их неМПСовское происхождение. Возле деревянной будки стрелочного поста пути сходились в один, который тут же свернул куда-то в сторону.

– Слушай, – обратился я к Сергею, – а не это ли тот самый путь, по которому твой приятель на «Кукушке» на дачу ездит?
– Так тут же широкая колея!
– А он сильно разбирается, где какая колея?
– Не-е-е, - хитро подмигнул Серёга, – в ЭТОМ он не очень разбирается, он с девочками гулять любит.
– Ну, значит, и нет тут никакой узкоколейки! – подвёл я итог дня. - Была бы, мы б её точно нашли!
- Значит, нет, – эхом отозвался Сергей и почему-то загрустил.

Обратно ехали почти молча. Каждый думал о своём. Я «переваривал» увиденное в Шатуре. Надо же! Всё, как на обычной железной дороге: и станция, и светофоры, и поезда, и депо… Централизация стрелок и сигналов, двухпутка, идущая неведомо куда…

«Эх! – подумалось мне тогда, – проехаться бы по такой дороге, да на пассажирском поезде! Да чтобы грузовой навстречу по второму пути!»

Удивительно, но такая невероятная мечта сбылась. Всего один раз. Но произошло это несколькими годами позже.

А приятель мой после описываемых событий как-то исчез из моего виду. Лето кончилось, у меня началась учёба в институте, потом нагрянула армия… Поговаривали, что он уехал вслед за своей любовью куда-то в европы, чуть ли не в Италию. Да так там и осел. Не знаю. Может, врут люди! Если ему вдруг доведётся прочесть эти строки и у него появится желание откликнуться, напомнить о себе, я буду только рад!

5 февраля 2015 года

admin октября 30 2015 12:21:59
ФОТОГРАФИИ: http://pereyezd.ru/photogallery.php?album_id=153

63 ноября 02 2015 13:47:21
Таких бы рассказов больше!

Не знал, что Павел Кашин был юным железнодорожником. Насколько большое значение имеет детская железная дорога для формирования правильных людей!

Тот дикий факт, что в 20-миллионном регионе только один такой объект, мало кому доступный, а не пять-десять в разных районах - совершеннейшая дикость.

A_M ноября 02 2015 21:38:00
Спасибо, очень интересно и приятно было прочитать.

Ngrw_Paul ноября 03 2015 18:49:58
Всегда пожалуйста!

Пожалуйста залогиньтесь для добавления комментария.

Рейтинг доступен только для пользователей.

Пожалуйста, залогиньтесь или зарегистрируйтесь для голосования.

Нет данных для оценки.

Гость

Вы не зарегистрированны?
Нажмите здесь для регистрации.

Забыли пароль?
Запросите новый здесь.