| Сейчас на сайте |
 Гостей: 1
На сайте нет зарегистрированных пользователей
Пользователей: 146
Не активированный пользователь: 0
Посетитель: ed4mk
|
|
 |
Страна ША. Ивакша |
|
Продолжение. Начало З Д Е С Ь
Сергей Костыгов.
Страна ША
Часть 5. Ивакша
Дорога на Ивакшу изобиловала широкими лужами. По крыше «уазика» вновь барабанил непродолжительный, но сильный дождь. Дворники с трудом справлялись с потоками воды, а я едва различал дорогу, увиливая от ям, с плеском форсируя лужи. Вот и переезд с УЖД. Возле него появился новый тупик, ведущий к штабелям сортимента. Это лепшинский лес, который здесь грузят на сцепы для доставки на нижний склад. Похоже, как и в 2002 году, на автотранспорте в саму Ивакшу не попасть.
До посёлка полтора километра, но за переездом дорога утопает в грязи. Глубокие колеи «Уралов» виляют из стороны в сторону. Оставлять машины в лесу у переезда не хочется, и Шурик решается на форсаж гиблого места. Из-под колёс летит грязь, «Патрол» носит по скользкой поверхности. Проехав сотню метров, джип останавливается. Мы, стоя на последнем пятачке суши, наблюдаем, как ребята выходят из «Патрола», меряют впереди колею и обречённо машут руками: не проехать!
Однако и вернуться назад оказывается непросто. При развороте «Патрол» сносит в канаву, он садится на брюхо. Шансов выбраться самому нет, надежда лишь на меня. Надежда смутная, ведь, заехав в грязь, я также сяду. Выручает Алексей, который находит зарытый в грязи стометровый трос. Он весь в лохмотьях, видимо, не одну машину тут вытащил. Троса хватает едва: «уазик» стоит на самом краю твёрдой дороги. Натяжка, поехали! С фейерверками брызг «Патрол» выруливает на сухую поверхность. Больше желания форсировать болото нет. Оставляем машины на пятачке у переезда и отправляемся в посёлок пешком.
На станции узкоколейки стоит длинный состав порожняка. У диспетчерской замер рабочий поезд – ТУ8Г-020 с классным вагоном. Красный ТУ8-496 стоит перед депо, оранжевый ТУ8-200 с платформой – у нижнего склада. ТУ6А-3575 спрятался в тупике снегоочистительной техники, а ТУ6А-3877 стоит в начале перегона на Сухону, за выходными стрелками станции. Вот и весь рабочий парк тепловозов. Ещё два локомотива – ТУ6А-3281 и ТУ8-035 находятся в долгосрочном ремонте, стоят в тупике у кран-балки. За ними заросшие кустами остовы давно списанных тепловозов ТУ7.
Узкоколейка пересекает посёлок Ивакша. В 2002 году здесь была только насыпь разобранной магистрали, сейчас же снова лежит путь. 4 км дороги восстановили в 2005 году для вырубки нескольких делянок. По нынешним временам удивительно, но в данном случае целесообразнее было построить узкоколейку, чем вывезти лес автотранспортом. Кстати, из автотранспорта мы обнаружили в Ивакше полноприводный «Урал» да старый «уазик» без крыши и номеров. По всему видно, что из посёлка он не выезжает.
Начальник узкоколейки Алексей Пешехонов Олега узнал, к поездке по УЖД отнёсся положительно. Увы, за последнее десятилетие протяжённость Ивакшанской дороги несколько сократилась. Из 45 км магистрали осталось лишь 36. Вывозка груза ведётся с уса 25-го км, на 29-м стоит вахта. Рабочий поезд ходит до 32-го, затем на ветку 11А, где ведутся работы по посадке ёлочек на вырубленных делянках. Лес возят сортиментом, на вывозке обычно задействованы 2–3 тепловоза. По рабочим дням на линию выходят все пять локомотивов, при необходимости бывает и ночная смена. В отличие от Лепши, дорога работает активно и в зимнее время. Автовывозки в Ивакше нет. 
Тихий воскресный вечер. Молчит нижний склад, замерла узкоколейка. Все 5 тепловозов на станции, путь свободен. Мы спешим к переезду, чтобы успеть разгрузиться и выехать в лес сегодня же.
На Ивакшанской дороге путь больше разболтан – сказывается частое грузовое движение. Более резкими и крутыми показались кривые. Они изобилуют опасными «углами», в которых «пионерка» так и норовит выскочить в сторону.
Вдоль всей магистрали установлены свежие километровые столбы – полосатые, чёрные с белым. Их не нужно искать в разросшейся зелени, можно не сверять многочисленные кривые с картой. Из-за очередной тучи выглянуло низкое закатное солнце. Заблестели кусты и деревья, загорелись огнём ведущие в лесную даль нитки рельсов. Первый фотостоп на 5-м км, где узкоколейка пересекает речку Карзу. Река пересохла, в густой чаще леса тянется песчано-каменистая полоска безводного русла. По словам Олега, это нормальное явление: Карза наполняется водой только весной, во время таяния снегов. Несмотря на сезонность реки, через неё перекинут высокий узкоколейный мост – типовой, шалакушской конструкции из клееного бруса. Береговые устои укреплены толстыми брёвнами.
За Карзой направо уходит ржавый путь отрезанной от магистрали ветки. На 7-м км левый ус – действующий, ведущий на север в район Южных озёр. Леса сменяются болотами. Вдоль узкоколейки тянутся серые стволы сухостоя. Неживые, окаменевшие сосны и ели с корявыми ветвями причудливо выделяются на фоне чистого голубого неба. А солнце уже заходит за лес. Болотца покрываются туманом, заметно холодает.
Двухпутный разъезд 14-го км на самом деле находится чётко на 13-м. Столб стоит посередине раздельного пункта, у маленькой аккуратной будки с завешанными полиэтиленом окнами. Будка крепкая, ухоженная. Свежая дверь, печка, снаружи к печной трубе приставлена лесенка. Сзади к будке пристроен небольшой дровяной сарайчик. Запаса дров там, кажется, хватит на половину зимы.
На 18-м км от магистрали отходит очередной левый ус. Решаем ехать до 20-го, там рядом с узкоколейкой находится крупное озеро Понгота (в народе Понга), на котором можно заночевать. Но озеро оказывается не так уж близко. Перед мостом через речушку Гусину направо в заболоченный лес уходит тропа. Хлюпая сапогами в чёрной болотной жиже, прыгая с кочки на кочку, пробираемся к берегу. Как ни странно, он сухой и твёрдый. На высокой опушке леса стоит изба, рядом столик. Под могучими елями сушатся лодки. Гладь озера чуть рябит, противоположный берег прячется в слоистых облаках тумана. Солнце уже далеко за лесом, лишь редкие плывущие по небу облака подсвечены красивым розовым светом.
Трудно сказать, что подвигает нас покинуть Понгу и двигаться дальше: то ли большое расстояние от узкоколейки, возле которой придётся бросать дрезины и тащить рюкзаки по заболоченному лесу, то ли заметная популярность места. Но в последних лучах заката мы возвращаемся к «пионеркам», заводим их и трогаемся в туман, окутавший плотной пеленой гусинский мост. От холодного тумана пробирает дрожь. Кутаясь в куртки и телогрейки, с включёнными фарами несёмся мы по погружающейся во тьму узкоколейке на 32-й км, к Нельсозеру. В полутьме проследуем стрелку рабочего уса на 25-м км, площадку бывшего разъезда 28-го км, ус со стоящим на нём вахтовым поездом на 29-м км, ещё один ус на 30-м км. Кривая, спуск, и вот дрезины на мосту через реку Лепшу, звон стыков и треск движков гулко отдаются в чёрной пустоте под мостом.
За мостом – путь балластного карьера, занятый составом дозаторов, следом – стрелка 11-й ветки. Прямо – поляна с пескосушилкой и закрытой на замок избой. Напротив избы стоит снятая с рельсов «пионерка», но хозяев её нигде не видно. За строениями начинается двухпутный разъезд, боковой путь которого – тупик заставлен составом порожних сцепов и двумя сгоревшими вагонами ПВ-40. Слева от пескосушилки – старый балластный карьер, к нему идёт заросшая низкой травой насыпь разобранного пути УЖД. А за карьером речка Лепша, к ней спускается старый тракторный след.
Где-то за разъездом должно находиться озеро, но его не видно в ночи. Осветив фарами широкий мост через приток, соединяющий озеро с рекой, мы решили ставить палатки на старом балластном. Кстати, моста через приток два – старый и новый. Они построены параллельно друг другу практически без промежутка. В старый мост и упирается боковой путь разъезда.
Согревшись у костра, мы с Олегом решаем хоть немного посмотреть 11-ю ветку. Путешествие оказывается экстремальным. На первых двух километрах находятся такие подъёмы и спуски, крутизна которых превышает даже знаменитые в народе Мялсомские горы. На самый крутой подъём я смог влезть только с третьего раза, два раза скатываясь назад практически с середины. Движение по кручам осложнялось наличием резких кривых с «углами». Они не давали разогнаться перед подъёмом, прибавляли адреналина в крови на спусках. Что говорить, на этих горах я изрядно стёр тормозные колодки. Ранее их износ казался незаметным.
Делянка с чёрным силуэтом трелёвщика. Ветка вылезла на гору и пошла по ровной местности. Вскоре от неё ответвилась ветка 11А. Мы доехали до конца 11-й и вернулись обратно. Ветка закончилась среди заурядных вырубок, где-то в 4,5 км от магистрали.
Часть 6. 32-й километр
Утро было ясным, пригревшее солнце враз пробудило лесных насекомых. Отмахиваясь от них, мы подумали, что уж лучше холод, чем комары! Спасали дым костра и расположение лагеря. На высокой поляне балластного карьера летучих гадов было немного, у реки же – целые полчища!
 В девять утра со стороны Ивакши показался рабочий поезд. ТУ8Г-020 притащил полный пассажиров старенький классный вагон. Начались манёвры. Оказалось, с вагоном на 11-ю ветку ехать нельзя: он там падает. Вагон вручную закатили на путь балластного карьера, освободив магистраль. Тепловоз уехал резервом на 25-й км, а рабочие в ожидании его возвращения стали жечь костёр у вагона. Оказалось, кто-то из работников опоздал на пассажирский и догонял своих с попутным порожняком.
Вернувшись с перегона, тепловоз съездил за разъезд к озеру, затем загрузил полную кабину рабочих и повёз их на ветку 11А сажать ёлочки. Мы отправились за ними по удалению, попутно фотографируя, как оранжевый тепловоз, коптя небо, карабкается на подъёмы, кренится и переваливается на неровностях пути. Ветка 11А миновала болотце, где путь на деревянной клети практически утопал в воде, вышла на свежие вырубки. Извиваясь из стороны в сторону, узкоколейка шла по вырубленному холму, с которого открывался прекрасный вид на окрестности – долину Лакозера, далёкие леса. Мы были на перевале. Слева Лакручей, устремлённый на север, справа река Лепша, текущая на юг. Местность заметно понижалась вперёд, к расположенному в 6–7 км от нас озеру Ильинскому. В находящихся на его берегах деревнях и заканчивается ведущий из Шалакуши через 32-й км Лепшинской УЖД грейдер. Сколько путешествуем, а всё вокруг одного места!
Тепловоз остался в самом конце ветки, а мы поспешили назад в лагерь. Откуда-то подул ветер, небо заволокло свинцовыми тучами, намечался нешуточный дождь. Погода окончательно испортилась. Сильный ливень сменился мелким и противным моросящим дождиком. Сход в кривой на подъезде к 32-му окончательно испортил настроение. Улетели неожиданно и больно, несмотря на черепашью скорость.
Горел костерок, на угли с шипением падали дождинки. Унылое серое небо, отсутствие ветра не предвещали радостных перспектив. Лагерь снимать мы не стали, ведь до конца дороги осталось всего ничего. Спешить некуда, участники экспедиции терпеливо грелись у костра, пережидая непогоду. В гости к нам пришёл местный путеец. Порассказывал о жизни в Ивакше. С его слов картина складывалась нерадостная: дорог нет, пригородный поезд РЖД сократили до одной пары в сутки. В довершение всего в этом году было принято решение о закрытии в Ивакше школы, её уже отрезали от энергоснабжения: мало детей, мол, учится, содержание школы нерентабельно для государства. Была бы альтернатива, а её нет! Родители немногочисленных учеников только плечами пожимают: куда осенью детей в школу отдавать? Получается, посёлок брошен на вымирание. Если дети разъедутся учиться в Плесецк, Шалакушу, вряд ли уже вернутся потом работать в родную Ивакшу, поднимать лесопункт. Грустно…
Второй рассказ был про одинокого мужика, живущего за притоком на озере. Там, за мостом, как мы проверили позже, действительно стояла на бугре капитальная изба. От неё вела тропа через линию УЖД к озеру. Мужик жил здесь постоянно, один, словно отшельник. И, что несвойственно людям, живущим в глубинке, частенько воровал вещи у приезжавших рыбаков и охотников. Сворует рюкзак – и в лес, только и ищи его. Несколько раз пытались поймать с поличным, ждали, высиживали, а он в лесу прятался, даже в домик свой не приходил. Пришлось плюнуть на это. За воровство мужика не любили. Раз в месяц он ездил в Ивакшу за солью, спичками и прочими жизненно необходимыми товарами и частенько возвращался оттуда в лес с подбитым глазом. Вот и накануне, говорят, набили ему морду в посёлке. Теперь сидит в своей избе, на люди не показывается.
После обеда, не дожидаясь прекращения дождя, питерцы с Ильёй поехали по магистрали за озеро. Дорога закончилась вскоре за речкой Мурой, в начале 37-го км. На 34-м на восток шла ветка, она также обрывалась через полтора-два км. На обратном пути «пионерка» у ребят сломалась: отвалилась ручка передач. На их счастье, на балластном карьере рядом с дозаторами стояла платформа с дизель-генератором и сварочным аппаратом. К нашему удивлению, в баке была солярка, у сварки лежали электроды. Приходи, заводи и вари! Ребята так и сделали: запустили сварку и сделали из гаечного ключа себе новую ручку передач.
В пять вечера с 11-й ветки вернулся тепловоз, пересадил рабочих в классный вагон и поехал домой в посёлок. Проводив его, мы отправились на изучение усов, отходящих от ветки 11А. Погода улучшилась. Тучи ушли, периодически из-за высоких облаков выглядывало солнце. Вот бы днём так!
Дальние дали были озарены закатным светом. Двигаясь по вершине холма, мы достигли конца ветки и повернули на уходящий вниз, под гору, ус. Ус был ржавым, давно не езженым. Путь в низинах сильно зарос травой, в которой было не видно рельсов. Спустившись с холма, ус попетлял по вырубкам и закончился на середине одной из них. Чёрные еловые шпалы тянулись к концу делянки, хвост уса был разобран.
В лучах заходящего солнца вернулись на 32-й, немного погрелись у костра и отправились в конец магистрали на 37-й км. Там находился ус, на который не ездили днём питерцы. Снова впереди туман, погружающаяся во мрак узкоколейка. Чёрные контуры леса на фоне светлого розоватого неба. Ус поднялся на бугор и пошёл резко вниз. «Тормози!» – закричали едущие впереди ребята. Я едва успел удержать «пионерку» в начале подъёма, когда снизу раздался грохот. В овраге путь был перегорожен упавшим деревом. Даже при свете дня его не было бы видно из-за кривой. Ребята кувыркнулись не сильно и хорошо, что одни. Две дрезины устроили бы здесь свалку.
В кромешной темноте мы вернулись в лагерь. Вот и всё, Ивакшанская УЖД закончилась.
Часть 7. Возвращение
Утро было солнечным. Ясное голубое небо, дождей как и не бывало. После ночного заморозка земля, трава и деревья были покрыты белым инеем. В лучах восходящего солнца парили оставленные возле узкоколейки шпалы, наши «пионерки», крыша пескосушилки, стоящие в разъезде вагоны. Над мостом через приток клубился туман. Пройдя пешком до домика странного мужика, я вышел на озеро. Камыши, песчаное дно. Берега едва просматривались в плотной белой пелене. Побродив по окрестностям, пошёл на Лепшу умываться. На солнце было тепло, возникло даже желание искупаться. Но стоило мне зайти по щиколотку в воду, желание резко пропало. Вода в реке была ледяная.
В девять часов, по графику, прибыл рабочий поезд. Тот же тепловоз с тем же вагоном, со знакомыми уже рабочими. Помимо них, на 32-й приехали несколько рыбаков. Тепловоз долго тарахтел у стрелки карьера, зелёный вагон стоял за ним как-то подозрительно криво. Мои предположения оправдались: вагон завалился на стрелке. Высыпавший из него народ без особого интереса наблюдал за случившимся. Машинист пару раз дёрнул вагон вперёд-назад, но тот, стоя враскоряк, опасно забалансировал. Чтобы не уронить его набок, решили ждать второй тепловоз, идущий следом.
Через двадцать минут со стороны Ивакши прибыл ТУ6А-3575 с платформой. Он шёл за 32-й на разборку уса. Зацепив вагон с другой стороны, он стал дёргать его назад на стрелку. Немного выровняв крен, мужики стали устанавливать рубки, подкладывать шпалы. Через 10–15 минут злополучный вагон был поставлен на рельсы и задвинут в тупик, тепловозы разъехались в разные стороны. ТУ8Г, как и вчера, пошёл на ветку, а 3575 – дальше по магистрали. На 32-м разъезде снова воцарилась тишина.
Свернув лагерь и погрузив вещи, мы отправились в Ивакшу. Ехали осторожно, ведь в любое время мог показаться впереди встречный тепловоз. И он показался в конце прямой на 25-м км. Красный ТУ8-496 стоял с порожняком у стрелки уса, ожидая проход идущего с точки груза. Увидев нас, он завёлся и проехал в сторону Ивакши, пропуская на стрелку. Вернувшись назад, машинист посоветовал нам не ждать груз, а ехать вперёд: «Он, ребята, до посёлка часа три-четыре ползти будет, вы за ним ехать соскучитесь!»
Так и сделали. Не дожидаясь груза, помчались вперёд. Час хода – и мы на переезде 2-го км. Машины терпеливо ждут нас в кустах. Разгрузившись, поехали в посёлок налегке. Заключительной частью экспедиции планировалось исследование восстановленной магистрали на Сухону.
 На станции бригада мужиков ремонтировала стоящий у кран-балки ТУ8-200. Вскоре он должен был отправиться в лес за грузом. На крылечке диспетчерской курила симпатичная девушка-диспетчер. Проследовав залитый солнцем посёлок, мы снова ворвались в лес. Путь на Сухону шёл по насыпи старой ширококолейной ветки. Дорога и вправду была широкой, восстановленный путь, словно ус, петлял по ней из стороны в сторону. Путь был на относительно свежих шпалах, но без балласта. 4 км дороги восстановили на скорую руку, ведь продолжительного движения здесь не предвиделось.
На 4-м км за пологой правой кривой ус резко свернул с насыпи магистрали на вырубленную делянку. Желания трассировать там его не было. Развернув «пионерки» на старом тракторном переезде в зарослях мать-и-мачехи, мы стали возвращаться в посёлок.
Дрезины уже были погружены в машины, убраны вещи, когда из-за кривой со скрежетом выполз груз. Тот самый, перед которым мы отправились с 25-го. ТУ6А-3877 медленно тащил в Ивакшу 4 сцепа сортимента. Тяжёлый состав проплюхал мимо, тепловоз заурчал дизелем и ускорил темп. За ним, надев рюкзачок и попрощавшись с нами, пошёл пешком в посёлок Олег. У него там отцовский дом, в котором он будет жить до завтра, ведь поезд Москва–Северодвинск ходит не каждый день!
Экспедиция закончилась, впереди дорога домой. Грустно покидать знакомый уголок, уютно спрятанный в российской глуши. Леса, озёра и реки, приветливые посёлки и рельсы узкоколеек… Как назло, погода наладилась. Сияет солнце, зеленеет молодая листва, распускаются на лесных полянах цветы. Не хочется уезжать, но надо. 
И вновь знакомый Шалакушский грейдер летит под колёсами. Перед поворотом на Няндому прощаемся с питерцами. Им домой через Каргополь и Пудож, нам – через Вельск и Вологду. Вот уже одни мчимся по просторам Архангельщины, по безлюдной нитке шоссе. На нашем пути переезд с леспромхозовской веткой широкой колеи в Верхней Пуе. В 2002 году мы фотографировали там действующие жезловые аппараты, снимали проход пассажирской автодрезины с Тегрозера на Комсомольский. Увы!  Сейчас шоссе пересекает лишь насыпь с вереницей зарытых в песчаный балласт покорёженных шпал. Параллельно разобранной железной дороге тянется на деревянных столбах линия телефонки. Следы разборки свежи, на станции у осиротевшей дежурки заканчивается порезка на металл последних вагонов. Похоже, в прошлом году Шоношская ветвь была ещё жива.
Заночевали за Верховажьем, на крутом берегу Ваги. Поставили палатки в сухом сосновом лесу на берегу реки. Развели на пушистом моховом ковре костёр. Чудесное место, предел мечтаний туриста. Оно же – достойное завершение интересной экспедиции. Экспедиции в маленькую страну Ша. Утром, помыв машину в небольшом каменистом ручье, мы вырулили на шоссе. И понеслись домой в Москву, вдыхая пыль оживлённых трасс, двигаясь в шум городов, всё дальше уходя от глухих лесов, далёких озёр, тихой и спокойной размеренной жизни.
|
|
|
|
|
|
Пожалуйста залогиньтесь для добавления комментария.
|
|
| Гость |
Вы не зарегистрированны? Нажмите здесь для регистрации.
Забыли пароль? Запросите новый здесь.
|
|
![ПереезД [dot] РУ](/images/banner.jpg "ПереезД [dot] РУ")
