ПереезД [dot] РУ

Начало ТУТ

Сергей Костыгов

ЧАСТЬ 10. ШОМОКША

Снова жара, пыльный неровный грейдер, проплывающие за окнами машины леса, маленькие архангельские деревушки. Снова даёт о себе знать дырявый патрубок радиатора. Периодически останавливаемся и подливаем в систему охлаждения воду. А чем больше тряска, тем быстрее становится течь. Жаль, что в Онеге не отремонтировались. С другой стороны, как минимум полдня бы потеряли…

Дорога живописно извивается по долине реки Онеги. Леса и перелески, сенокосные луга. Вдалеке показался силуэт старинной шатровой деревянной церкви в деревне Пияла. Эти места нам знакомы по прошлогодней экспедиции, все берега здесь облазили. Поэтому сейчас уверенно движемся мимо. А вот и поворот на Шомокшу. Съезд с грейдера к реке, место причала парома. Паром, как и в прошлый раз, находится у того берега, рядом с нижним складом лесопункта. Там кругом штабеля леса, притихшие краны. Обед! В прозрачной речной воде в огороженном затоне плавают брёвна. ПЛО «Онегалес» – это, по-моему, одно из последних лесопромышленных объединений, ещё ведущее плотовой сплав по реке.

Лес привозят сюда по узкоколейке. На том берегу виднеется стоящий под краном состав порожних сцепов. Отсюда, с берега Онеги, берёт своё начало Сывтугская УЖД «Онегалеса». В прошлом году мы побывали в диспетчерской и локомотивном депо дороги, посетили контору, но при этом не увидели ни одного рабочего тепловоза, не считая маневрового на нижнем складе. Все они были в лесу, а ждать возвращения – значит потерять целый день. Вот и пришлось ограничиться беглым осмотром станционного хозяйства. Теперь же у нас с собой «пионерка», с ней нам не надо будет ждать кого-то в Шомокше. Мы сможем сами поехать в лес навстречу тепловозам и посмотреть всю узкоколейную дорогу от начала и до конца.

На пароме признаков жизни не наблюдалось. И кричать пытались, и сигналить. Неужели придётся ждать до прихода вечернего автобуса? А воды Онеги мирно плескались о песчано-каменистый берег, поблёскивая на солнце. Резвились мальки на мелководье…

В начале второго заработал нижний склад, послышался треск лавирующего между брёвен и ухабов, пробирающегося к парому мотоцикла. Пришлось ещё раз посигналить. Мужики завели катер, и паром медленно пошёл в нашу сторону. Шомокшский паром отличается необычной формой оплаты. В Шомокшу машины на нём переправляют бесплатно (в долг), а билетом назад служит квитанция лесопункта об оплате переправы в две стороны. Расчёт руководства прост – других дорог отсюда нет, и, если ты уж заехал в Шомокшу, обязательно вернёшься на пароме обратно.

Съехав с парома, «уазик» плюхнулся в большую грязную лужу с торчащими из неё кусками щепы. Мы с Александром не удивлялись, знали, что впереди вся дорога такая. Переезд накатанной узкоколейки. В том, что дорога существует и работает, мы и не сомневались. Прошлогодняя экспедиция показала, что Сывтугский лесопункт ПЛО «Онегалес» - одно из перспективных и крупнейших по объёмам вывозки лесозаготовительных предприятий Архангельщины. Такие за год не умирают.

4 км по убитой грунтовой дороге средь прионежских полей, серых домов деревеньки Фехтальма, и мы в Шомокше. На въезде в посёлок находится центральная станция узкоколейки, здесь же располагается диспетчерская. Увы, здание оказалось закрыто на замок. На грудах песка, высушенного в расположенной под навесом кустарной пескосушилке, отдыхали козы. Периодически они чесали свои белые бока о разбросанные вокруг брёвна. Брёвна, судя по всему, постепенно пилились на дрова для отопления диспетчерской и печи пескосушилки. Часть коз паслась в междупутье четырёхпутной станции, крайний путь которой был занят выставленным с нижнего склада порожняком. Загадочных животных почему-то привлекала не густая высокая трава, растущая за путями, а именно междупутная, примятая хлыстами и политая осевым маслом из редукторов тепловозов.

Идиллию летнего дня нарушила компания местных мужиков. Поздоровавшись, они поинтересовались, что занесло «незваных гостей» в их далёкий край. Узнав цель нашего посещения, один из мужиков сказал:
– Диспетчера вы долго ждать будете. Она утром тепловозы в лес провожает, и домой уходит. Только к пяти-шести вечера, когда тепловозы из леса возвращаются, приходит наряды машинистам закрывать.
– А что же нам делать, у кого разрешение на проезд по вашей узкоколейке спрашивать?
– А чего его спрашивать? Здесь у всех «пионерки» есть, кому не лень на них и ездят. Ставьте на рельсы – и в путь. Только быстро не гоните, чтобы с тепловозом не столкнуться. Машинисты, конечно, в кривых внимательно смотрят, но всякое бывает.
– А где же машину оставить?
– Да хоть у меня напротив дома. Там никто не тронет, подумают, что ко мне приехали.

На том и порешили. По дороге к мужику посетили контору, заплатили за паром. И вот «пионерка» снова на рельсах, и мы с радостью трогаемся на очередной перегон третьей в этой экспедиции узкоколейной железной дороги. Сразу за посёлком показался огромный свайный деревянный мост через речку Шомокшу. Проехать мимо такой конструкции было бы глупо. Остановились, начали фотографировать.

Едва я заглушил «пионерку», как лесную глушь нарушил далёкий вибрирующий звук. Что это? А не тепловоз ли навстречу идёт? Звук нарастал. Было уже очевидно, что из леса в посёлок движется поезд. Санёк устроился с камерой на том берегу, а мы с Антоном стали стаскивать дрезину с пути. Спустя пару минут из-за кривой на мост выехал красный ТУ8-225 с шестью сцепами сортимента. Состав величественно проследовал по мосту, из окна тепловоза с интересом разглядывал необычных фотографов довольно молодой машинист.

Проводив прибывающий в Шомокшу состав взглядом и объективом видеокамеры, мы послушали «эфир», и, убедившись, что следом никого нет, продолжили путь. За кривой узкоколейка пошла по топкому моховому болоту. Путь здесь проваливался в мох, рельсы местами тонули в воде. За болотом начался высокий смешанный лес. Выскочив на полянку со старым тракторным переездом, мы углядели останки тепловоза ТУ6СП, брошенного около насыпи, остановились. Остановка снова оказалась удачной. Пока Антон с Саней идентифицировали находку, я услышал нарастающий стук колёс. Ещё один груз? Нет, что-то легко идёт! «Пионерка»? Точно! Из заросшей подлеском кривой на огромной скорости выскочила приземистая местная дрезинка. Виляя на выбросах, она лихо пронеслась мимо нас. Боже! Управлял-то ей парнишка лет десяти. Двое других ребятишек с плетёными берестяными лукошками пристроились на сиденье. Следуя за тепловозом, они были абсолютно уверены в том, что путь свободен.

.
На 8-м км показался мост через речку Юкову. Крутой спуск и следующий за ним нехилый подъём убедили меня пройти это место ходом. Собственно, после реки Шомокши этот мост уже не впечатлял.

Лиственный болотистый лес сменился хвойным, за ним последовало поросшее низкими соснами болото. Впереди показался 15-й км, Каренский. Так называлась стрелка примыкания старой, давно разобранной ветки, от которой для скрещения поездов оставили двухсотметровый тупик. Справа от стрелки стояла маленькая деревянная будка-бытовка. Тупик пришёлся по назначению. Не успели мы прибыть на раздельный пункт, как по магистрали в направлении Шомокши пошёл второй груз. Во главе стандартного шестивагонного состава сортимента красовался ярко-красный ТУ8-531.

Это был не простой ТУ8, а последний из серии. Выпущенный Камбарским заводом в августе 1999 года тепловоз был отгружен ПЛО Онегалес. И вот он – работает в Шомокше! Тепловоз, конечно, не выглядел совсем новым. Где-то краска облетела, капот закоптился. Что делать, восемь лет на тяжёлой службе УЖД сделали своё дело.

За кривой находился ряжевый мост через Каренский ручей, рядом с ним на параллельной насыпи – останки старого моста. Меж мостами раскорячился уроненный порожний сцеп. На высокой насыпи старого моста было устроено место для отдыха. Кострище с рогатиной для котелка, сконструированные из брёвен и досок лавочки, толстый пенёк вместо стола. Здесь мы застали проход третьего тепловоза – ТУ8-138 дорожников. Тепловоз шёл резервом. В кабине локомотива было полно народа, на задней площадке пристроен синий газовый баллон. Пропустив тепловоз, мы немного послушали щебетание птиц, шорох листвы и, убедившись в отсутствии посторонних шумов, аккуратно последовали дальше. По нашим подсчётам впереди на линии должны были оставаться ещё два тепловоза.

Четвёртое скрещение произошло в совсем неудобном месте. Приближаясь к кривой 18-го км, мы заметили выползший из неё оранжевый тепловоз. Следом потянулась вереница гружёных сцепов. Времени едва хватило, чтобы, напрягшись, скинуть «пионерку» с насыпи в бурьян. И то вовремя увидевший нас машинист притормозил. Высунувшись из окна своего ТУ8-498, он предупредил нас о том, что следом идёт ещё один тепловоз. И действительно, следом за грузом из кривой вынырнул очередной красный ТУ8, следующий резервом. Это был 222-й, тепловоз погрузки.

Промелькнули раздельные пункты 18-го, 22-го и 25-го километров. Все они представляли собой тупики от старых разобранных усов или веток, оставленные для скрещения поездов. Стало очевидно, что Сывтугская УЖД не имеет разъездов как таковых. Все названные машинистами «разъезды» на самом деле оказались тупиками.

В середине длинной прямой – стрелка 28-го км. Это капитальная развилка. Здесь расходятся два направления дороги. Прямо идёт ржавый, едва накатанный путь старой магистрали на Шардозеро. Вывозка леса по нему много лет уже не ведётся, дорога используется для езды на «пионерках» на озёра. Налево – раскатанная до блеска новая магистраль. По ней и продолжаем движение.

Через пару километров узкоколейка пересекла речку Юкову и вышла на старые вырубки. Путь на низкой песчаной насыпи устремился в зелёную даль. Магистраль за 28-м км, как и вчерашняя правая магистраль Кодинской УЖД, больше была похожа на ветку, или, скорее, на балластированный ус. Рельсы Р24, но профиль… На приземистой песчаной насыпи путь шёл по поверхности земли, повторяя все её очертания. А поверхность, надо сказать, гладкостью не отличалась. «Пионерка» натужно брала подъёмы, затем с радостно учащающимся звоном стыков скатывалась с холма вниз. То холмы, не знали мы, что скоро горы пойдут!

В нескольких местах встречались примыкания веток. Одна из левых была накатана, правые же все были ржавыми. На одном из правых примыканий путь был заставлен старыми классными вагонами. С магистрали в конец этого состава был построен деревянный объезд для «пионерок». Похоже, ветка была далеко идущей, после прекращения вывозки леса ею продолжали пользоваться местные дрезинщики.

Магистраль порой сильно петляла по вырубкам, но общее направление сохранялось. Узкоколейка шла на северо-запад, на карте в том районе была показана возвышенность под названием Тяпогора. Пейзаж просто радовал глаз. Впереди действительно были горы. Пусть невысокие, но это же Архангельская область, а не Кавказ! Пологие лесистые холмы виднелись вдали в синей дымке.

Запомнилось интересное место – Тяпоручей. Проложенный прямо через него путь не действовал, слева был построен узкоколейный обход. «Пионерка» со свистом скатилась с берега вниз, прогрохотала по ряжевой эстакаде и с рёвом пошла на подъём. Не тут-то было! Не доехав и до середины подъёма, я сдался, выключил передачу и скатился вниз. Вот это да! Здесь покруче Кодино будет! Откатившись далеко за ручей, я сосредоточился и повторил попытку. «Пионерка» карабкалась на подъём, как скалолаз на отвесную стену. Всё-таки удалось. Уходящий назад в долину ручья путь, как в тумане, терялся в облаке выхлопного дыма. В 1995 году был я в горах Краснодарского Края, на Апшеронской узкоколейке, где видел самый крутой подъём – 60%о. Запомнил его надолго. Местные железнодорожники убеждали меня, что круче на узкоколейных дорогах нигде не увижу, он, по статистике Минлеспрома, такой единственный, в него ТУ7 и так еле-еле с порожняком влезает. Хорошо помню я тот подъём… Может, по статистике построенных по разработанной проектными институтами документации узкоколейных дорог, он и самый крутой, есть участки дорог, построенные в 90-х годах без всякой документации, «по месту». Их нет в статистике, зато они есть в жизни. Один из них сейчас и бежит под колёсами нашей «пионерки».

На 40-м км в разные стороны расходились два уса. Где-то здесь, по словам мужиков, должна была находиться вахта лесозаготовителей. Скорее всего справа, на уложенном из толстенного кругляка усу, на который стояла стрелка. Немного подумав, выбрали магистраль. Узкоколейка взмыла на очередной подъём, за которым следовал обалденный трёхступенчатый спуск. Такого мне на УЖД тоже видеть не приходилось.

С трудом лезем на очередную гору. Перед глазами открываются синие дали. Макушки стройных елей внизу, далёкие сопки вдали, бескрайнее зелёное море тайги. Ни словами, ни фотоаппаратом впечатления этого не передашь. Это видеть нужно!

А магистраль скоро переросла в систему усов. Рельсы пошли Р18, дорога стала опасной, скорость движения снизилась. Усы петляли по горам, по расположенным на довольно крутых склонах вырубкам. Рельсы стали ржавыми, путь в выбросах. В паре мест «пионерка» провалилась в колею, редкие шпалы практически не держали провисший путь. Поняв, что дальше дороги нет, мы развернули дрезину и поехали обратно.

На обратном пути мы попали в аварию. Слишком уверен был я в проверенном по дороге туда пути, ехал быстрее нужного. Где-то на 33-м км в левой кривой показался приличный угол. Тормозить было поздно… Гребень колеса наскочил на рельс, «пионерка» спрыгнула на шпалы, с облаком песчаной пыли врылась в балласт, кувырнулась вперёд и замерла вверх колёсами.

То ли от удара о шпалы, то ли под действием интуиции, мы разлетелись с дрезины в разные стороны, благодаря чему и остались живы и невредимы. Очухавшись от шока, поднялись с песка и побежали переворачивать дрезину. Двигатель её продолжал работать, колёса вращались, на песок выливался бензин. По насыпи были разбросаны вещи, вывалившиеся из дрезины запчасти, инструменты.

Водрузили «пионерку» на рельсы, что нашли, подобрали, проверили фото и видеотехнику, подвели итог. Не считая мелких ушибов и пролитого бензина, всё было цело. Вещи не повреждены, дрезина исправна. Вздохнув с облегчением, тронулись в путь. Ехал я дальше намного тише!

Завершился тот день исследованием старого участка дороги от 28-го км к Шардозеру. По рассказам мужиков, до самого Шардозера путь уже не доходил, рельсы разобрали для строительства нового направления. В самом конце пути должен стоять брошенный снегоочиститель. Возле него местные оставляют дрезины и идут около часа пешком на рыбалку.

Между тем прошёл небольшой дождь. Нас он не вымочил, но изрядно полил рельсы, траву и листву деревьев. Зарастающая узкоколейка привела нас на 33-й км – очередную стрелку. Идущий прямо путь закончился через несколько сотен метров, а ведущий влево уходил в кривую, заросшую густым березняком. Стрелка переведена, «пионерка» плавно трогается по мокрым рельсам. В самом начале кривой пошёл спуск. Дальше он стал усиливаться. Видимости практически не было, и я стал тормозить. Рельсы мокрые, колодки в траве, в общем, тормозной эффект оказался близок к нулю. А дрезину несёт вперёд, в длинную кривую. Чтобы хоть как-то замедлить ход, ребята стали цепляться руками за ветки деревьев. Вдруг кривая закончилась, и мы увидели стоящий впереди, не более чем в ста метрах, снегоочиститель. Дружный матерный возглас потряс тихий лес. К счастью, путь перед снегоочистителем был раскантован. «Пионерка» провалилась в колею и со скрежетом встала. Ну и мужики, мать их! Не могли сказать, что «снегоочист» сразу за кривой стоит?

Ночевать решили на Каренском. На этом настоял Антон. Он хотел утром попасть в Шомокшу и детально осмотреть все тепловозы до их отправления. Палатку опять ставили в полутьме, где-то около часа ночи. А в пять утра Антон разбудил меня словами: «Вставай, поехали в Шомокшу!» Накопившаяся за бессонные дни усталость давала о себе знать. Не открывая глаз я ответил:
– И на кой хрен она тебе сдалась?
– Ну как же, надо тепловозы посмотреть…
– Ну тогда бери дрезину и поезжай, если надо!
Что-то подобное пробормотал и Александр. Сквозь сон помню грохот заводной рукоятки, треск двигателя, стук колёс. Ну, слава Богу, хоть один день можно отоспаться часов до восьми. Но шум движка вдруг прекратился, а за унылым звоном заводной рукоятки последовал тихий приближающийся стук колёс.
– Серёга, вставай! Она не заводится!

Над болотом стоял туман. В нём кружились стаи мошки. Узкоколейка, тихий величественный лес, мокрая от росы «пионерка». Двигатель действительно не хотел заводиться. Краник бензобака открыт, зря я грешил на Антона. А искра? Выкрутив свечку, я понял, что искры нет! Оказалось, отошёл от катушки высоковольтный провод. Заведя дрезинку, я понял, что спать уже не пойду. Ну и хрен с ним, со сном, поехали. Такова уж нелёгкая доля исследователя узкоколеек. Антон радостно устроился рядом со мной на сиденье. Треск двигателя растормошил утренний лес, вспугнул пару недовольных птиц. Сквозь облака тумана поколесили мы по мокрым от росы рельсам на север, в Шомокшу.

В кривых я снижал скорость до минимума, боялся встречных тепловозов. Кто ж его знает, во сколько у них первый в лес соберётся? Только за последней кривой расслабился. Яркие лучи восходящего солнца уже освещали вереницы домов посёлка. Для порядка просигналив у переезда, вкатились на станцию.

На станции кипела жизнь. Тепловозы прибывали из депо, ездили на экипировку, формировали порожняки. Машинисты ходили к диспетчеру выписывать путевые листы, приветливо здоровались с нами. Все бригады были вчерашними знакомыми, всех их мы встречали по дороге в лес. Никто не отнёсся к нашей поездке негативно. Наоборот, с увлечением рассказывали нам о работе на Сывтугской железной дороге, о том, какая рыбалка идёт на Шардозере, приглашали остаться на несколько дней.

– Рыбу не половили, зверя не постреляли, даже к нашим мужикам на вахту не заехали? Не, ребята, вы на нашей узкоколейке считай что не были!

Что делать, как объяснить, что, был бы у нас на экспедицию не неделя, а месяц, и рыбу бы с удовольствием половили, и с мужиками на вахте пообщались. Только где ж его взять-то, этот месяц, в нашем суетном мире. Здесь, в Шомокше, жизнь спокойнее. Мужики ко всему основательно подходят, нашей беготни не понимают.

Тем временем на перегон пошли первые порожняки, тепловоз оператора погрузки, дорожники. На станции суетился маневровый ТУ6А-3079 нижнего склада. Антон сбегал в депо и нашёл там неизвестный ранее тепловоз ТУ6А-3574. Оказалось, этот локомотив был передан в Шомокшу в 2003 году с закрывшейся узкоколейки Верховского ЛПХ.

Уехать со станции у нас получилось только за последним, третьим порожняком. «Ничего, Саня проход по Каренскому заснимет!» – успокаивали мы себя. Зато на славу в Шомокше пофотографировали!

Корсаков встретил нас в начале девятого утра на стрелке. Он был более живой, то есть выспавшийся. Первые два порожняка его разбудили, и к третьему тепловозу он вылез из палатки с видеокамерой, в полной боевой готовности.

Привычный завтрак у костра, сборы в дорогу. Все поезда ушли в лес, больше на Сывтугской дороге фотографировать нечего. Грузим рюкзаки на «пионерку», возвращаемся в Шомокшу. Одиннадцатый час утра. Снова летняя жара, ещё пуще прежнего. Со лба течёт пот, мозги плавятся. Как не хочется покидать мчащуюся навстречу прохладному ветру дрезину и залезать в душный «уазик»! Но что делать, уже пятница. Экспедиция завершается, нам пора возвращаться домой.

Окончание следует..

admin июля 22 2010 21:28:44
НОВЫЕ фотографии ЗДЕСЬ

ksv июля 27 2010 09:30:01
Как ни радужны были перспективы работы Сывтугской УЖД в 2007 году, к 2010 году ситуация резко изменилась. В июне 2010 года завершалась разборка последнего участка дороги от Шомокши к нижнему складу... По всей видимости, металлисты переместились сюда из Кодино!

Oleg июля 27 2010 20:41:15
Да, все эти фотографии уже история... Как и последний тепловоз серии ТУ8 - 0531.

Пожалуйста залогиньтесь для добавления комментария.

Рейтинг доступен только для пользователей.

Пожалуйста, залогиньтесь или зарегистрируйтесь для голосования.

Нет данных для оценки.

Гость

Вы не зарегистрированны?
Нажмите здесь для регистрации.

Забыли пароль?
Запросите новый здесь.

Сайт СМИ dozeninfo.com - только важные и актуальные новости страны и мира в удобной форме. . https://altskm.ru гидравлические подъемные столы.